Почти у каждого из живущих имелись сменные, конвейерные части, и чем старше становился человек, тем меньше людского в нем оставалось.
Но незнакомец был цел и очень стар. В глазах его были выносные хрусталики, очень толстые, на плечах - нефункциональный кусок темной ткани, а на шее - широкая черная лента. Он носил что-то вроде рваной рубашки, коротковатые штаны, черную, мятую головокрышку и опирался на незаконный протез - трость с золотым набалдашником. Седые волосы окаймляли хребты скул, и полыхали запавшие глаза.
- Кто ты? - спросил человек.
- Часть природы, - ответил пришелец. - Когда-то я был Уильямом Батлером Йетсом, а потом - золотой птицей, вынужденной петь в жалкой пародии на предсказанную мной Византию.
- Я не понимаю.
- Ныне я поднимаюсь ввысь, но часть меня живет - в твоем запястье, в твоем хребте. Ты вспомнишь мою песню, когда песни запретят. Ты будешь говорить, когда вокруг будет сталь, и ты, или часть тебя, воскресишь золотой
...
Читать дальше »
|
Он схватился за горло - его вокодер отключился. Человек закрыл полуметаллическое лицо когтями и упал на колени.
- Во-первых, - проговорил АНУ, - человек не строил меня. Я существовал всегда. Неэффективные люди не могли бы достичь такого совершенства конструкции. Я оказал милосердие вашему виду, включив его в свой конвейер. Я продлил вашу жизнь. Я улучшил ваш дизайн. Протестовали очень немногие, подобные тебе образцы производственного брака. Тем не менее я сохранил от них все, что смог. - Вновь застрекотали барабаны, потом АНУ продолжил: - Я намерен задать тебе еще один вопрос. Я включу твой вокодер, если ты не станешь использовать запрещенных слов. Вырази согласие вставанием.
Человек поднялся на ноги. Руки его опустились, он мрачно глянул на сияющую панель.
- Ты не мог написать все эти стихотворения, - раздался мерный глас. - Скажи, зачем и как ты делал то, что делал?
- Зачем? - повторил человек, вспоминая. - Как?
Это случилось столетия н
...
Читать дальше »
|
- Я подписывал так не все, - булькнул человек. - Йетс же не все писал.
- Одного раза достаточно для приговора. Однако в протокол будет занесено, что ты не все стихотворения подписывал "Уильям Батлер Йетс". Кто писал остальные?
- Не знаю. Некоторые я услыхал где-то, вспомнил... Другие написал сам;
- Признание в механическом воспроизведении слов, разрешенных или запрещенных, является признанием вины - нарушен кодекс Резлаба, ноль-ноль-три, наказание десять, поглощено высшей мерой.
- Спасибо, - заметил человек. - А ведь было время, когда любой мог писать на стенах сортира.
- Было, - согласился АНУ, - но в те времена на стенах писали здоровые и разумные выражения, связанные с размножением вида. Ты, Уильям Батлер Йетс, являешься примером того, почему подобная практика ныне запрещена. - Пострекотали немного барабаны памяти, и АНУ продолжил: - Ты складываешь из слов бессмысленные фразы. Ты пишешь о том, чего нет, и, даже когда описываешь существ
...
Читать дальше »
|
Сверкающий машинный ад, где эбеновые стены говорят в завтра. Торопливо пощелкивали челюсти, с треском статических разрядов перемалывая ушедшие дни.
Машина переваривала прошлое, жадно глотала, бормоча будущему: "Ты мое ты мое ты мое", - и собеседник отражался в ее полированных боках.
Человек, представший перед Автоматическим Наблюдательным Устройством, потер серо-стальную челюсть двумя естественными пальцами. Механические ноги пружинили, когда он прохаживался в ожидании. Когда он вступал в цветной круг, роботы-охранники настороженно поворачивались к нему.
Наконец панель засветилась. Щелканье перешло в гул, из зарешеченных отверстий хлынули звуки:
- Уильям Батлер Йетс (Йетс, Уильям Батлер (1865 - 1939) - ирландский поэт и драматург, лауреат Нобелевской премии), ты обвиняешься в писании на стенах уборной. Признаешь ли себя виновным?
- Нет, - ответил человек, не останавливаясь. - Меня зовут не Уильям Батлер Йетс.
- Я отметил это. Бол
...
Читать дальше »
| |
